Мы продолжаем публиковать материалы нашей коллеги, работающей на оккупированной территории Луганской области, Ольги Исетской (имя изменено в целях безопасности).

ИЗ ПРЕДНОВОГОДНЕГО

Один мой знакомый — назовем его Иван Михайлович, пару десятков лет возглавляет районное общество охотников и рыболовов в Луганской области.

Сейчас район входит в оккупированную боевиками территорию. И соответственно, деятельность общественников сведена на нет. Сначала в кабинет Михалыча ввалилось с десяток так называемых кИзяков атамана Козицына. Под дулами автоматов забрали уставные документы и заявили, что теперь будут работать со зверьками, птичками и рыбками по-новому - с пророссийским уклоном и реорганизуют общество на базе армии. Правда, как это будет выглядеть, никто толком объяснить не смог.

А тут еще выяснилось, что один из егерей вдруг осознал, что он тоже из донских казаков, посему срочно вступил во Всевеликое войско донское и даже получил должность в виде охранника российской «гуманитарки». Здесь надо внести ясность для непосвященного читателя: гуманитарную помощь, о которой трубят телеканалы государства-северного соседа, не видел никто из жителей Алчевска, Брянки, Стаханова и прочей глубинки «ЛНР-Новороссии». Следовательно, или гумконвоев не так уж много, поскольку их видят только в стольном граде Луганске, или тушенку-сгущенку растаскивают между собой сами боевики.

В свободное от работы время этот фрукт (кстати и фамилия у него под стать всему «русскому миру»— Онучкин) навострился писать доносы на своего шефа. Так, мол, и так: на застолье по поводу Дня незалежности, распивая с гостями из Киева горилку и закусывая салом, вел вредоносные разговоры антироссийской направленности.

«Органы каких-то там дел» пана-атамана Козицына отреагировали на заяву моментально. К дому Михалыча приехали вооруженные люди и забрали его под причитания супруги для разговора. В кабинете, затейливо украшенном портретами Путина и Дудаева-Суркова, суровый товарищ в кубанке на голове и с арафаткой на шее интересовался, зачем Иван Михайлович ездил в Киев, с чем приехал оттуда и вообще, не заслан ли он в район от «хунты». После каждого вопроса пришелец с земли донской многозначительно поглядывал то на один, то на другой портрет...

В конце концов Михалыча помурыжили пару часов и отпустили, заметив, что он личность в районе известная и неплохо бы было, чтобы он показал свою лояльность так называемой новой власти. Михалыч хмыкнул и заявил, что он не в том возрасте и здравии, чтобы лояльность свою доставать и кому-либо показывать. На том и разошлись.

- А тут начал народ сознательный названивать: елки рубят вокруг города все, кому не лень, - рассказывает Иван Михайлович. - Из 15 гектаров осталось чуть больше половины. Я в ответ: нет ни бензина, ни машин, ни егерей. Но в душе понимаю, что зеленые красавицы пропадут ни за что. Набираю номер моего допросителя и говорю, что пора спасать елки. В трубке радостно завопили: «Конечно!». В общем, когда к дому опять подъехала машина с вооруженными людьми в камуфляже, жена чуть в обморок не упала. Ох, и влетело мне потом...

Приехали к зеленому поясу вокруг города, а там следы от техники, порубленные елки, вытоптанные прошлогодние саженцы — одним словом, мрак для представителя природоохранной организации. Автоматчики посмотрели на фронт работ и заявили, по морозу здесь дежурить, браконьеров ловить не будут. Взамен предложили... поставить растяжки.

- Мне аж дурно сделалось, - признается наш собеседник. - Да ну что вы, человек калекой останется, говорю  им. Они контраргумент выдвигают: зато за елкой в лесополосу на следующий раз не полезет. В общем, порешили, что лучше нас за елками никто не присмотрит, а с бензином для рейдов  поможет местный предприниматель.

Зато теперь потенциальным новогодним браконьерам, надеющимся на то, что в нынешней неразберихе спишется все или почти все, Михалыч задает единственный вопрос: не боятся ли они, что собой елку будут украшать.

Цинично, но действует, - уверяет он.

Ольга Исетская.